По обоюдному согласию. 
     
     "Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод.  Имя сей звезде "полынь"; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки".  (Апокалипсис 8,10-11)
     
     Я имел удовольствие давать яд своим врагам.  Я не смог им простить то оскорбление, которое они нанесли мне: они считали меня никчемным созданием, тупым отродьем, способным еле передвигать ноги и по ночам гадить в постель.  Всё таки я сумел доказать, что они горько ошибались: это не я, а они стоят в моём кабинете в виде мумий, не мои кишки, а ихние стали пиром для вечно голодных собак.  И если когда-нибудь у меня будут дети, я научу их не ошибаться в выборе оружия своей защиты. 
     
     Мумия - прекрасный способ совершить сделку со временем. 
     
     Природа обожает жертвоприношения.  Каждый хищник вооружён во всё великолепии для того, чтобы пустить кровь и добить жертву.  Я уверен: Богу по душе лев, перепачканный в крови оленя, нежели лев, подыхающий с голоду. 
     
     - Зачем ты отравила меня?!
     - Ты был просто создан для моего яда. . . 
     
     С окончания старой книги начинается новая. 
     
     Где часто говорят о смерти, там она случается позже всего. 
     
     Счастье рушится внезапно. 
     
     Распятый Христос, надежда и сила любого христианина, являлся Маргарите тринадцать раз после первого причастия.  Девочка плакала, глядя на его кровоточащие раны, и волосы от тяжёлого переживания клочками выпадали из белокурой головки.  Маргарита забилась в чулан, где тихий вкрадчивый голос Спасителя в последний раз призвал её отдать всё ради грешников, ради милосердия и сладкого упоения рая.  Но в чулане как назло присутствовало окно, выходящее в сад.  Окно третьего этажа.  Девочка забыла что она смертна.  Шаг в окно, раскрывшееся от ветра, стал её первым серьёзным поступком.  Позади была школа, друзья и уикенда у моря.  Она всё это отдала ради этого влекущего мужского божественного голоса, упиваясь его красотой.  Голоса, в котором остановилось время. 
     
     Всё в этой жизни временно и только окончание дней ждёт тебя непременно как торт на день рождения. 
     
     Русские кладбища содержат свою особенную культуру.  Здесь души не сидят в своих склепах, а встречают каждого вошедшего в этот мир вечного покоя.  Эти души взирают с великим уважением к посетителю их погоста, они как бы говорят ему: "Друг, и для тебя здесь где-нибудь найдётся местечко". 
     
     Человек рождается трижды: из лона матери, и при первом совокуплении, и умирая. 
     
     Как акт милосердия, в Африку, ночью
     Летели книги в голубом самолёте,
     Летели, дышали, а может быть, пели,
     Глаза предвкушая детей чернокожих. 
     Но злая ракета игиловца в маске
     Пробила пробоину в том самолёте. 
     И ветер разнёс эти книги по свету,
     Посеяв страницы в безумное море. 
     Нет злобы коварней глухого сектанта,
     Что слёзы ей сердца, пронзённого мраком. 
     Страницы тонули и рыбы их еле. 
     Не стало добра в этом призрачном шаре. 
     
     Как много в нём было от Калигулы: безрассудство, лепра инцеста в воспалённом мозгу, кровавая апатичность, а также ощущение своего величия среди бездарностей и амеб в человеческом обличье.  И однажды, всё это взорвалось.  На своём "форде" Мартин Галесс протаранил уйму прохожих, чей крик был для него наслаждением.  В суде Галесс молчал как рыба, двигал ушами и лишь один раз позволил себе взглянуть в глаза одной из жертв.  В тех красивых голубых глазах был страх.  И тогда Мартин понял, что всё сделал правильно.  На электрическом стуле он отошёл быстро: он был уже не готов бороться за свою жизнь. 
     
     Мысли о смерти 3
     
     Этот хадж выдался кровавым: 420 благоверных было заживо затоптано в результате внезапной паники после крика: "Берегитесь, где-то рядом смерть!" На следующей неделе, в мечете, мулла сказал тихим вкрадчивым голосом: "Аллах посылает нам испытание, но в наших силах победить самих себя и укрепить самих себя, и через это милосердие над собой, подняться над человеческой природой, вдохнуть в сердце слова благословенного Пророка, и стать белее самого чистого цвета". 
     
     Зачем ты бежишь от своей тени? Твой страх сильнее тебя? Тогда почему ты ещё человек?
     
     Я боюсь череды дней.  Может случится что угодно.  Мне по всюду мерещатся ржавые улыбки, из которых украдкой сочится желчь.  Мне больно ощущать себя частью единого целого.  Много таких как я?
     
     В Ольстере всегда тучи.  Здесь католики и протестанты прореживают ряды друг друга.  Ольстерская проблема как незаживающая рана заливает улицы ирландской провинции кровью.  Здесь дурно пахнет не только в туалете.  Самая едкая вонь - гниение души.  И гниль эта - от расправы за мелочи, пустяки.  Человеческая жизнь обесценилась как плохое пиво. 
     
     Залейся водкою душа,
     Прими покой бушующей гордыни,
     И смертный час как анаша
     Тебя сожжёт в пустыне. 
     Ты будешь тихо говорить
     Что не любил, не думал
     В толпе сто лет прожить,
     Как ёж - смешно, угрюмо. 
     Залейся водкой, выпей спирт,
     Умри как сволочь - под забором. 
     И пусть душа твоя болит -
     Ты сдох над мокрым долом. 
     
     Откровенный секс сродни самоубийству.  Под откровенным я подразумеваю нечто ниже самого низкого уровня стыдливости.  В эти минуты, когда рука тянется к плети и героину, ты начинаешь обрастать щетиной дурости, похабства и гадливости.  Такие ежи очень скоро начинают поедать своих партнёров. 
     
     "Мир ожидает возвращение в коммунизм и тогда этот мир облачится в красный кожаный френч, синие сапоги и фиолетовые очки.  Я на дырявой лодке выйду на Волгу, сниму рубаху, пропахшую смердящей Государственной Думой, помяну добрым словом Владимира Ильича, чьи бессмертно-непостижимые труды постигаю с детства и воздух, пряный ряской и рыбьей чешуёй, одурманит меня хлеще самой шумной демонстрации 1 мая", - так думал Геннадий Андреевич, сладко засыпая перед очередными президентскими выборами, когда многие уже видели наяву его тихую кончину на загородной даче. 
     
     Добрая, ласково-надёжная жизнь, где богач и бедняк думают об одном и том же, почёсывая свой живот.  Богач не доволен приростом в два миллиона долларов, а бедняк страдает мыслями о обросшем плесенью куске хлеба.  Они готовы что-то менять, но Некто Высший и Непостижимый властвует над ними, давая каждому играть свою роль до конечного пункта назначения - богатого или бедного захоронения тленного тела.