На нас взирала морда неведомого существа, она была жутко уродливой и представляла собой страшный гибрид крысиной, волчьей и крокодильей головы – последнее сходство определяли скорее форма челюстей и торчащие наружу острые клыки.  Красные глаза, казалось, выжигали нас своей бесконечной и кровожадной ненавистью.  Это страшилище гигантских размеров и было скорее всего таинственным Некроматерусом – правителем серых легионов освирепевших грызунов.  Внизу тёмного силуэта показалась фигурка карлика, того самого крыса в капюшоне, который завладел ключами от моей дачи, и кого я по ошибке принял за потерявшегося в хаосе ребёнка.  А землю начали наводнять несметные полчища грызунов, чьи красные глазки мелькали во мраке…
     Тогда отчаяние вперемешку с паникой завладели мной.  Я понимал, что никакое заклинание не помогло, и что драгоценные секунды потеряны.  Мы были обречены.  Теперь же на этой демонической сцене появилось новое действующее лицо.  Я содрогнулся при виде того, кто медленно вышел из одного из многочисленных и чёрных подземных ходов.  Это была моя покойная бабушка Мария, облачённая во всё чёрное.  На её морщинистом лице заиграла какая-то нездоровая, торжествующая и злорадная ухмылка.  Вместо глаз зияли глубокие, чёрные провалы.  Обычно при общении со своей бабушкой, когда она ещё была жива, я ощущал исходящие от неё тёплые, добрые импульсы, разбавленные аурой таинственности и загадочности, обычно присущие таким людям, как она.  Но в эти минуты на меня повеяло холодом, какой-то потусторонней силой, и я ощутил, как волосы зашевелились на моём затылке. 
     - Я не могла поступить иначе, - проскрипел знакомый голос.  Но сейчас этот голос напоминал скрежет гвоздя по старому стеклу.  - Всю свою сознательную жизнь я несла людям добро, старалась помогать по мере своих способностей и возможностей.  Я верила в доброту и хороших людей.  Но вот я умерла, и моя душа отлетела.  Она беспокойно металась в пространствах между мирами, чувствуя приближение скорой беды, которая не заставила себя долго ждать.  Мой мальчик, с далёких звёзд на нашу несчастную Землю готовится чудовищное вторжение, цель которого – полное и беспощадное уничтожение всей человеческой расы.  Но забавы ради злобные пришельцы решили поиграть с людьми.  Так в мир людей и пришли многочисленные посредники между этими жуткими созданиями и нашим миром.  Но что толку от простого человека, им нужны были люди с необычными способностями, которые могли бы использоваться в особых целях.  Два зла собирались объединиться.  Зло из далёких и бесконечных космических пространств собиралось заручиться поддержкой зла земного, сформированного из паранормальных способностей и возможностей, преобразованных в злую, уничтожающую энергию.  Страшные гибриды этой энергии способны творить ужасы, где потускнеют кошмары всех войн и катастроф человеческих.  И вот я пришла в этот мир, но уже в другом обличье.  Сопротивляться я не могла – эти существа подавляют всякое противодействие.  Мои способности, исполненные добрых намерений, теперь полны энергией уничтожения и смерти…
     Я мог различить, как гримасы на лице бабушки Марии меняются со страшной скоростью.  Создавалось впечатление, что внутри её существа борются две разнонаправленные силы.  Лицо корчилось, растягивалось, сжималось, раздувалось… А потом опять появилась та злобная ухмылка, и из чёрных кругов, из тех мест, где должны были быть глаза, в пространство вдруг ударили два длинных светло-голубых луча.  Всё это чем-то напомнило мне световые шоу в городе, на которых я не раз побывал со Светкой и друзьями.  Впечатление усиливало странное, вспыхнувшее с новой силой «северное сияние» и потусторонний свет, лившийся откуда-то позади торжественной и страшной фигуры жуткого существа и оттенявший её.  Прежде пылающий костёр теперь больше чадил, исторгая из себя красноватый дым, взметающийся вверх. 
     - Теперь я на стороне тёмных сил и миров, мой мальчик, - продолжала бабушка Мария, которая раздулась теперь, как пузатая бочка.  – Ты уж меня прости…
     Мне больно было лицезреть эти чудовищные и неестественные деформации, происходящие с моей бабушкой, с человеком, которого я когда-то очень любил и которым восхищался.  Я отвернулся и на мгновение прикрыл глаза.  Но тут до моих ушей донеслось неясное шипение, скрежет, бульканье, что заставило меня медленно повернуть голову.  Я мог видеть, как красный дым, клубясь, извиваясь, струясь и пульсируя, приобретает чудовищные очертания, в которых стали различимы десятки уродливых лиц или физиономий до того умопомрачительных и безумных, что при одном только взгляде на них хотелось провалиться под землю, чтобы окончательно не свихнуться.  Физиономии то сжимались до размеров маленького воздушного шарика, то непомерно раздувались, они растягивались, искривлялись, лопались, переворачивались, и там, где по логике вещей, должны были находиться глаза и нос, вдруг появлялся кривой, широкий или маленький рот.  Одни глаза представляли собой крошечные отверстия или щёлки, другие же невероятно выпучивались, словно, что-то давило на них изнутри.  Было и что-то напоминавшее конечности или руки, но точно разобрать, чем именно это являлось, было трудно.  Я скорчился и плотно закрыл ладонями уши, когда в пространстве разлилась жуткая какофония чудовищных, отвратительных звуков.  Это было мерзкое чавканье и хлюпанье, протяжные вои и стенания, крики, вопли и болезненный нездоровый хохот.  Казалось, все эти люди или, скорее, существа, потому что отдельные из них представляли собой неестественную смесь человека и потусторонних зверей или чудовищ, безуспешно пытались вырваться из чего-то, что удерживало их в тесном сосуществовании.  Эта отвратительная мешанина, где словно перемешались в демоническом коктейле все возможные и невозможные, мыслимые и немыслимые ужасы, кошмары и пороки медленно и неотвратимо надвигалась прямо на нас.  Я стал быстро произносить слова молитв, которые по большей части получались у меня бессвязными и фрагментарными.  Неужели Господь смог допустить на несчастную землю такой жуткий кошмар, порождённый силами тьмы?
     Паника, полностью меня заполнив, заставляла дрожать и отрезала все пути к отступлению.  Учитывая все обстоятельства, наверное, этот адский спектакль было последним, что мы увидим в нашей жизни.  Хотя ад едва ли мог сравниться с этим, расползающимся во все стороны, кошмаром.  Я повернулся, поскольку не ощущал рук моей любимой девушки, и увидел Свету и моих друзей, стоявших на месте и дрожащих, как в лихорадке.  Лица их были бледными, как вечерний туман, а в глазах метался ужас.  Но что-то в их подпрыгивании мне показалось неестественным и странным.  Они будто начали приплясывать… Неужели все они спятили? Со мной такого не было.  Всё последующее случилось за какую-то минуту, которая мне показалась страшной бесконечностью.  Руслан, не переставая дрожать, вдруг упал на землю, из его рта потоком хлынула кровавая рвота… Я попытался двинуться к нему, чтобы помочь другу, но неведомые силы удерживали меня на месте.  Тут страшно захрипел Андрей… Потом жуткие изменения затронули Сашку, Сергея и Лерку… С последними так и совсем случилось нечто непостижимое и ужасное – они тесно прижались друг к другу, и со стороны могло показаться, что это просто обнимающиеся влюблённые, но тут их шеи, противно и натужно затрещав, вдруг вытянулись неестественным образом, а головы стали выкручиваться под немыслимыми углами… Их убивало само пространство… Я видел, как их рёбра, прорвав кожный покров и одежду, вылезли наружу и зашевелились, как лапы тарантула, а позади их искажённых фигур, словно змеи, выползли позвоночники… И тут я отчётливо увидел свою Свету, девушку, которую безумно любил, которую задаривал цветами, которую носил на руках… Она дико закричала и сделала несколько надломленных шагов в мою сторону, но вдруг остановилась.  Крик её поглотили те самые безумные звуки, что раздавались теперь со всех сторон.  Я протянул к ней руки, будто мог спасти её от дикой, невообразимой смерти. 
     - Нееееет!!! – вырвалось из моей груди, и тут же сотни искажённых дьявольских голосов подхватили, издевательски исказили и растянули этот крик ужаса, отчаянья и боли.  Мертвенно-бледное лицо Светы вдруг немного вытянулось, превратившись в уродливый овал, из носа и ушей зазмеились струйки крови… Белки её очаровательных глаз сначала помутнели, а потом налились красным.  На нежных губах зашипела кровавая пена… Вдруг в немом крике она широко раскрыла рот, и из него на меня хищно устремился позвоночник! О, Господи!
     Безумно закричав, я успел отшатнуться чуть в сторону, а затем пригнулся, и это спасло мне жизнь.  Потом упал и засеменил на четвереньках по усыпанному трупами полу подземелья.  Я направлялся в сторону широкого прохода – того самого, кажется, каким мы пришли сюда, в это проклятое, злое место, которое беспощадно убило моих друзей и любимую и вот-вот готовое приняться и за меня.  Но пока я оказался проворнее.  Я бросил последний взгляд назад.  Там, позади меня, уже не было видно ни зловещей и величественной фигуры у трона, ни бабушки Марии, а было лишь кипучий хаос кошмара, пожирающего всё на своём пути.  Бежать! Бежать! Бежать! Бежать! Бежать! Тут паника стала мне помощником.  Никогда в жизни я так быстро не бегал.