Лето было просто потрясающим.  Купаешься в солнечном тепле, любуешься небесной синевой и окружающей зеленью, трепещешь перед неожиданным штормом, наслаждаешься долгожданной свободой и предаёшься широкому кругу развлечений на свежем воздухе.  Мы с друзьями решили махнуть на мою благоустроенную дачу, что располагалась в семидесяти километрах от Москвы, где сейчас плавился асфальт, а пожилые и больные люди просто падали замертво в душном метрополитене, да и просто на улице.  Сердце было главной и конечной целью этой адской жары, что в условиях огромного города приобретала чудовищный размах и мощную, убийственную и разрушающую здоровье силу.  Угнетала и общая экологическая обстановка – сотни газующих, застрявших в пробках машин, ядовитые извержения заводских и фабричных труб и ещё множество негативных факторов.  В общем – это был сущий ад.  И всем тем, кто не имел возможности выбраться из этой жаровни, из этого жуткого, отвратительного до тошноты и головокружения пекла, из этих нескончаемых каменных джунглей, серых и однообразных лабиринтов улиц, нагромождения коробок-домов, можно было только глубоко посочувствовать. 
     Но мы всё-таки вырвались из Москвы.  Это была непростая задача – всем взять и собраться.  Но всем нам так надоел город, что каждый твёрдо решил отправиться в зелёный и раздольный рай наших загородных угодий.  А мне, наверное, больше всех хотелось, чтобы было как в песне «На дальней станции сойду – трава по пояс …» Так в действительности и было.  Когда мы, наконец, спустя почти час, сошли с платформы, куда нас доставила электричка-путешественница, в ноздри нам ударил запах трав и полыни, от земли пахнуло жаром, громкая трескотня насекомых стояла в ушах.  Жизнь, давно прогнав призраки снов, била здесь ключом, поскольку наручные часы показывали уже двенадцатый час.  Мы нарочно не пошли по асфальтированной, правда, не лишённой дефектов дороге.  Мы были, как малые дети, рады этой узкой, заросшей травой и лопухами тропинке, что змеилась по широкому зелёному морю трав.  Справа, за железнодорожной насыпью, высился сосновый лес, который ласкал тёплый ветер лета.  Наша разномастная компания состояла из семи человек, и все мы шли друг за другом, а за нами брела пожилая пара.  Они были, как говорится, старой закалки и обладали, вероятно, неплохим здоровьем, раз решили отправиться в Подмосковье в самую жару, да при том ещё, навьючились кулями, сумками, корзинками, рюкзаками и «Максимом-пулемётом», как я называл обычную колёсную тележку, весело дребезжащим своими поистёршимися и поскрипывающими от натуги маленькими колёсами. 
     Но семеро для нас это был не предел – сегодня вечером к нам должны будут подъехать на машине Костя и Таня.  А пока были я, Светка – моя любовь, Андрей – музыкант-любитель и звукорежиссёр, Руслан – начинающий художник из Грузии, Лерка, в скором будущем собиравшаяся стать журналистом, её парень Сергей, поставивший для себя цель быть кинорежиссёром, и Саша – наш «писатель компьютерных программ», программист, который был всегда на «ты» с компьютером и со всем тем, что с ним связано.  Я не сильно люблю рассказывать о себе, поэтому скажу лишь, что скромен, увлекаюсь фотографией, фантастикой, чтением, сам «пописываю» от случая к случаю.  Впрочем, иногда я вдруг резко менялся, мог танцевать до упада, выдумывать самые невероятные истории, которые только мог придумать, срываться в продолжительные, местами даже опасные путешествия, при этом большую часть времени колеся на велосипеде – последнее, признаюсь, было ещё одной моей страстью.  В моих планах на будущее достойное место занимал факультет сценарного искусства.  Так что, думаю, в связке с Серёгой мы бы могли работать весьма продуктивно.  Такая вот творческая команда у нас подобралась.  Тут смело можно сказать, что все очень толковые и классные ребята.  И не такие замороченные, каким бываю я.  Что касается Светы, то это был просто подарок судьбы.  Это подарок для любого мужчины, и это не пустые слова.  Не поддаться очарованию изящной красоты этой девушки несколько лет назад я попросту не мог.  В ней сочетались красота и редкий ум, а это бывает не так часто.  Точёная фигурка с плавными формами, красивая осанка, длинные и стройные ноги, нежная кожа, замечательные каштановые волоса, а глаза – цвета неба.  И всегда в те моменты, когда я был наедине с любимой, я тонул в их манящей бездне с головой.  Света души не чаяла в своих домашних питомцах, и вообще любила животных.  Она видела себя ветеринарным врачом.  Так же, как и я, она иногда занималась сочинительством, с детства вела дневники, любила спорт и танцы, и здорово готовила – сам пробовал.  Итальянская кухня была в наших совместных предпочтениях.  Об этой изумительной девушке можно было ещё много говорить.  На жизненном пути редко встречаются такие люди.  Света была для меня дороже всего на свете.  Сейчас мы как раз обменивались скользящими поцелуями, идя позади всех наших друзей, только парящие в дрожащем мареве бабочки могли уличить нас в этом сладком и упоительном занятии.  Пожилая пара явно отставала от нас, затерявшись где-то в высокой траве.  Что касается наших вещей, то их было не много.  Рюкзаки были у троих, включая меня.  Основной груз составляла еда. 
     Дорожка, по которой мы шествовали, сначала шла параллельно железнодорожной насыпи, а затем начала отклоняться от неё в сторону асфальтированной дороги.  Моя голова почти целиком скрывалась под светло-розовой широкополой шляпой Светки.  В один момент, краем глаза, я оглянулся назад.  Странно.  Пожилой пары, которая шла за нами на некотором отдалении, не было видно.  Не было слышно стука колёс тележки.  Как я помню, от виляющей, заросшей травой тропинки, в стороны не расходились никакие ответвления.  Была только эта тропинка, а с обеих сторон напирала высокая трава, ромашки, лопухи и репейник.  Куда же подевались старые дачники? Может, кому-то из них стало плохо? Я сообщил об этом своей девушке, а потом мы сказали остальным.  И мы всей гурьбой вернулись назад.  Вернулись, чтобы, возможно, оказать помощь… Пожилой пары не было и всё.  А вдалеке маячили ещё чьи-то фигуры.  Произошедшее несколько нас озадачило.  Люди как сквозь землю провалились.  Не было и их вещей.  Не было тележки, не было рюкзаков. 
     Однако скоро всё это благополучно позабылось, и только у меня остался какой-то странный, несколько неприятный осадок.  Было в этом что-то необычное, что-то загадочное… Скоро я уже вновь ощущал прикосновение тёплых Светкиных губ к своим губам.  Солнце жгло неумолимо, головные уборы защищали от теплового удара, который можно было запросто словить на открытых пространствах.  Но вот мы, наконец, вышли на почти пустынную асфальтированную дорогу и пошли в гору.  Наверху дорога разделялась: одна вела направо, к железнодорожному переезду со шлагбаумом (в том направлении была деревня), другая, усыпанная камешками, скрывалась в негустом перелеске слева.  К перелеску мы и направились.  Если идти средним шагом, перелесок можно было преодолеть минут за десять.  Здесь дорога тоже изгибалась.  На одном из изгибов навстречу нам вырвался мотоциклист в шлеме.