Его сопровождали полтора десятка мужчин, и генерал приказал продолжить наблюдение.  Лишь у развилки за мостом он понял, куда направляется Марат, и поставил людей в засаду у дома Марии.  Март беспрепятственно прошел через калитку, предварительно рассыпав свою команду по разным направлениям, и , подчиняясь приказу, долгие часы затем солдаты изнывали от жары, прячась среди блеклой листвы сада. 
     
     Полный дурных предчувствий, Марат собирался в этот день поехать на озеро.  Темное равнодушие воды, погруженной в себя, и замкнутой.  Как взгляд русалки, всегда успокаивало его.  Может быть, бессознательно он пытался бежать и искал повода или его вела ненасытная жажда одиночества, но еще сонного его разбудили сбежавшиеся ученики.  Они не знали, что случилось, какая сила погнала их в предутренний туман, и жались к нему дрожащими котятами.  В холодной комнате с розовыми от рассвета рамами Март начал урок воссоединения с миром.  Тревожная экзальтированность слушателей может способствовать успеху, смутно подумалось, но еще раньше его лучшая ученица забилась в конвульсиях, скоро подхваченных остальными.  Марат был в растерянности, но уверенно ответил бы, что это страх вещества, сжавшегося перед невидимым врагом, корежит подключившихся к единому сознанию людей.  Когда из его перехваченного горла вырвался животный вибрирующий вопль, он перестал бороться с паникой, перестал контролировать состояние учеников, и только в редкие мгновения ясности сознания с изумлением оглядывался вокруг на дико пляшущие, завывающие тела в разодранных одеждах, с порезами, нанесенными себе тут же.  На выбивших дверь он взглянул почти с благодарностью: припадок грозил окончиться общей гибелью, и, поставленный к стене, с тревогой осознал, как сильно истощены силы организма. 
     
     Что Миронов ищет Зину, он понял сразу и в который раз про себя выругался: в самом начале занятий к нему подошли две ученицы.  Возбужденным шепотом сообщили, что предательницу выследили и казнили на месте.  За несколько лет Марат успел привязаться к Зине, как нелюбимому члену семьи.  Благодаря ей, он был в курсе планов военной верхушки, и находился в каком-то смысле под покровительством генерала Миронова: школу давно могли закрыть.  С Маратом у генерала были давние счеты, и только чужая фамилия и молчание Зины ограждали его от преследования законом.  Поэтому, увидев генерала, Марат бежал сразу, не раздумывая, и опасался больше собственной слабости, чем суматошной стрельбы, поднятой милицией.  От своего намерения выбраться яза город он не отказался, и был уже в дороге, когда его нагнали несколько человек из группы Петра.  От них он впервые с удивлением узнал, что Петр не забыл их давней юношеской мечты выйти из-под власти Призрака, что он задумал избавиться от него именно сегодня, пока Призрак у Марии, облеченный плотью.  Марат был так обескуражен своей многолетней близорукостью, что пренебрег откровенной слежкой и привел спутников прямо к дому Марии.  Они были почти у цели, когда ему пришло в голову, что энергии для спасения Призрака может оказаться недостаточно.  В страшном беспокойстве Марат разослал попутчиков по одному ему известным адресам.  Надо, чтобы были люди, много люде, тихих, неприметных, безошибочно угадываемых им по сосредоточенной силе взгляда.  Ахнув, осознал вдруг: вот почему их бил страх в это утро; может быть, бессознательно он уже решил множеством тел заслонить Призрака? Но нет, Марат знал, что магма материализации, в какой хотел бы утопить Призрака его хитроумный друг, не выбирает цели. 
     
     Разве я так полюбил Призрака, что готов купить его свободу ценой собственной жизни? – спросил себя.  Как можно любить то, чего не видел, что не имеет образа, руки, чтобы пожать ее, чей голос звучит как твой собственный, и к которому ближе всего подходит гладь зеркала, усмехнулся Марат.  К нему неприменимы человеческие слова, но, может быть, я люблю в нем свое будущее? Эта мысль не удивила Марата: еще ребенком под бдительным оком Панаида он мечтал о такой вот свободе: вне решетки времен, вне клейковины планеты.  Мария, снова забеспокоился Марат, она может пострадать! Он уже взбегал торопливо на крыльцо, а в голове с лихорадочной скоростью прокручивались кощунственные, как кошмар, картинки предстоящего. 
     
     - Мария, - позвал Призрак. 
     
     Она обернулась с застучавшим сердцем, ей почудился голос Марата.  Увидела Панаида, но как будто ускользнувшего из сновидения.  Чуть колеблемый дыханием комнаты, он держал в руках ту самую указку, которой бил по рукам ее, маленькую.  Нижняя часть туловища была заштрихована сине-зеленым, как будто у художника не хватило фантазии. 
     
     - Ты одна? – спросил Призрак. 
     
     - Да, - ответила.  – Ты умер, Панаид?
     
     Он шагнул к ней, но вместо изображение поплыло вбок, к выцветшему развороту ковра.  Панаид судорожно дернул рукой, уже наполовину исчезнув в стене, выпрямился, знакомо кашлянул, так что по телу прошла рябь, как от брошенного в воду камня. 
     
     - Я привел к тебе гостя, - сообщил. 
     
     - Гостя? – оцепенело повторила Мария. 
     
     - Он не знает, в каком облике появиться.  Это зависит от тебя и. . . 
     
     - Довольно, - перебил голос, и в проем окна вступил Марат.  Он жадно вглядывался в лицо Марии. 
     
     - Марат! – бросилась к нему, - я как будто сплю. . . 
     
     - Это не имеет значения.  – Марат озирался по сторонам, словно в поисках чего-то.  – В прошлый раз я забыл у тебя мундштук, - вдруг сообщил. 
     
     - Разве ты куришь? – удивилась Мария. 
     
     - Ты стала задавать слишком много вопросов! – вспылил Марат.  Бросил подозрительный взгляд на кровать.  – У тебя есть мужчина?
     
     - Нет никого, Марат, - через силу выговорила, залившись краской. 
     
     - Опять не прибранно! – поддел ногой детскую игрушку. 
     
     - Почему ты злишься? Что-нибудь случилось?
     
     Марат, возбужденно ходивший по комнате, внезапно остановился:
     
     - У тебя что, есть дети? – с удивлением спросил.  – Мария!
     
     - Разве ты забыл моего Мальчика? – устало проговорила. 
     
     - Сколько ему лет?
     
     - Двенадцать.  – Ей вдруг пришло в голову, что за эти годы Марат ничуть не изменился, разве что взгляд похолодел, а вот она постарела.  Сквозь застилающие слезы беспомощно уронила:
     
     - Я любила тебя все эти годы, Марат!
     
     - Неправда! – крикнул Марат.  – Ты не можешь никого другого любить!
     
     - Здравствуйте, господин Призрак!
     
     Они обернулись.  В дверях стоял Петр.  Он не сводил глаз с расплывчатого пятна в углу комнаты, походившего на подвешенную человеческую тень. 
     
     - Вот мы и встретились! – поднял над головой пустые руки. 
     
     Мария не успела понять, что происходит: пол под ногами заколебался, послышался отдаленный грохот.  Ликующее лицо Петра с неестественно огромными вытянутыми руками.  Мгновенный перепад цветного света, густеющего, как лава.