Мой соперник применил другую тактику.  Справа налево он ехал лицом вперёд.  Затем, изящно крутанувшись на месте, ехал слева направо вперёд спиной.  Он совершал меньше движений на поворотах.  Это было довольно красиво, и у меня возникла шальная мысль повторить его манёвр, но в следующую секунду я понял, что это мне не под силу.  Из лабиринта он выехал, опережая меня секунд на пять.  Подкатившись к рукоходу, паренёк приподнялся в коляске и, схватившись за стойку, ловко поднялся к первой ступеньке лестницы.  Я тоже попытался ухватиться за стойку препятствия, но потянувшись вперёд, чуть не выпал с сиденья.  Мне помог один из зрителей, тот самый, кто должен будет перегнать моё кресло на другую сторону лесенки.  Он схватил сзади за ручки и удержал кресло на месте. 
     - Помочь?
     Я стиснул зубы и отрицательно помотал головой.  Посмотрел на своего соперника.  Тот уже начал движение по наклонной лесенке, ловко перебирая руками и раскачиваясь из стороны в сторону.  Я перевел взгляд на своего помощника и кивнул головой: «Помоги!».  Он обхватил меня руками с боков и приподнял, помогая зацепиться руками за верхнюю планку. 
     Десятилетие тренировок укрепили мускулатуру моих рук и предплечий.  Стараясь раскачиваться как можно меньше, я быстро перебирал руками, догоняя паренька.  Зрители кричали, подбадривая нас, но было видно, кому симпатизировала большая их часть.  Наша «лесенная дорога» пошла под уклон, когда его рука соскользнула с очередной перекладины.  Он упал на гравий.  Мне было слышно, как хрустнули ломающиеся кости. 
     Я висел на лестнице и смотрел вниз, на этого парня.  Его глаза были закрыты, а по лицу прокатилась гримаса боли.  Опомнившиеся зрители бросились поднимать его.  Они приподняли и посадили его на сиденье кресла.  Я тоже не отказался бы почувствовать привычное сиденье под своим задом.  Руки начинали уставать, а про меня словно все забыли.  Напомнил паренёк.  Он открыл глаза и нашёл меня взглядом. 
     - Соревнование не окончено, - хриплым голосом проговорил он и стал медленно вращать колёса. 
     Ещё секунду я висел на месте, а потом, перебирая потяжелевшими руками, двинулся к финишу этой, ставшей бесконечной, лестницы.  Упав прямо в услужливо подставленное кресло, я пытался отдышаться и смотрел на парня.  Он явно старался не напрягать левую руку, отчего кресло начинало поворачивать налево.  И тогда ему приходилось корректировать его движение.  Я поймал себя на том, что сижу, до боли стиснув зубы.  Вздохнув, я ослабил хватку и тоже начал двигаться вперёд. 
     К условному финишу мы катились медленно, тяжело перебирая руками.  В окружении зрителей, молча идущих за нами.  «Нужно притормозить и дать ему выиграть», - промелькнула мысль, но я тут же отбросил её.  Это будет нечестно и … унизительно, по-отношению к моему сопернику, который ехал вперёд, не обращая внимания на боль. 
     Я опередил его всего метра на полтора.  Сидел и смотрел, как он последний раз толкнул колёса и шлёпнул рукой по стене. 
     - Как тебя зовут, парень?
     - Какая тебе разница, дядя? Сегодня ты победил.  Но я ещё возьму реванш.  Только маленько подлечусь. 
     - Хорошо, я предоставлю тебе такую возможность. 
     Мы помолчали.  С улицы уже слышалась сирена «скорой помощи», вызванной кем-то из зрителей.  Кто-то уже взял его коляску за ручки и собрался катить к дороге.  Паренёк остановил его и вдруг протянул мне руку:
     - Меня зовут Артур. 
     Я пожал ему руку:
     - Михаил.  Лечись, Артур, мы еще обязательно продолжим наше соревнование. 
     Он кивнул мне и, наконец, позволил укатить себя к уже подъехавшей карете «скорой».  Следом потянулись зрители, обсуждая увиденное зрелище. 
     Домой я приехал чувствуя себя разбитым, как будто на мне весь день возили мешки с солью.  Вымылся и с облегчением забрался в кровать.  Долго лежал с открытыми глазами, уставившись в потолок.  Вспоминал наше необычное соревнование, Артура и историю, которую рассказал мне один из приятелей Артура, когда того уже увезли.  Тот самый добровольный помощник, который помогал мне взобраться на злополучную лестницу.  Его зовут Игорь. 
     - Мы – фриранеры.  Наша жизнь – это движение.  Движение без ограничений.  И Артур был один из нас.  Хотя почему – был? Он остаётся одним из нас.  Несчастный случай изменил его жизнь.  Он оказался прикован к инвалидному креслу.  Вы знаете, что значит быть прикованным к инвалидному креслу? – он взглянул на меня, - хотя, наверное, знаете.  Но для него это кресло стало препятствием к свободному перемещению, ограничением.  А для фриранера не должно существовать препятствий и ограничений.