- И что ты видишь? – нетерпеливо спросил Стас, разглядывая макушку товарища, заслонившую большую часть окна. 
     - А вижу я… - Гера неторопливо почесал свой зад и продолжил.  – Передо мной большая площадь.  Люди как заводные снуют туда-сюда.  Вдалеке торговые ряды. 
     - Странно, – произнёс Станислав.  – Когда нас сюда вели, ничего подобного я не заметил. 
     - Видимо, мы заходили с другой стороны, – предположил Жора. 
     - Посреди площади что-то строят.  Четыре деревянных столба и… – наблюдатель в растерянности обернулся, – их зачем-то обкладывают хворостом и дровами. 
     - Ты не ошибся? – Стас попросил товарища спуститься и сам поспешил к окну, бесцеремонно взгромоздившись Нику на плечи. 
     - Да, ребятки! – произнёс Станислав, не отрываясь от зарешеченной амбразуры.  – Похоже, нам пришёл конец.  Эти варвары сооружают большой костёр, гореть мне в огне!
     - Ну это ещё успеешь! – буркнул Ник, придерживая приятеля за ноги. 
     - Может, не стоит делать поспешных выводов? – неуверенно сказал Жора.  – Вдруг эти приготовления к нам не имеют отношения?
     - Думаешь, это простое совпадение? – спросил Гера, глядя на друга. 
     - Почему бы и нет?. .  – неуверенно произнёс Георгий.  – Если этот пьедестал готовят для нас, столбов должно быть пять, – без задней мысли заключил Толстяк. 
     Произнеся последнюю фразу, парень совершил непростительную глупость.  И без того оголённые нервы Ника не выдержали недвусмысленного намёка.  Он рванулся к Жоре, забыв о едва державшемся на его плечах приятеле, и влепил Толстяку такую оплеуху, что тот ещё долго приходил в себя, ощупывая покрасневшее ухо. 
     Стас, потеряв под ногами опору, едва успел ухватиться за оконный выступ.  Ненадолго зависнув, он мягко приземлился на ноги. 
     - Ну Ник ты и придурок! – возмущённо воскликнул Станислав, отряхивая пыльные ладони.  – А если бы я шею себе свернул?! Чего ты так ломанулся? И Жорку зря обидел, – Стас посмотрел на насупившегося Толстяка, без того расстроенного потерей любимого пса, и снова перевёл взгляд на Николая. 
     - Между прочим, он всё правильно сказал, – решил поддержать пострадавшего товарища Герман.  – А то, что у тебя не всё в порядке с нервами, твои проблемы.  Мы из-за этого страдать не должны!
     - Не хватало нам ещё перессориться! Надо было свою злость вымещать раньше на этих дикарях! – с негодованием выпалил Станислав. 
     Осознав свою ошибку, Ник виновато отвернулся к стене.  Наступило неловкое молчание. 
     
     Шум и голоса за окном утихли.  Лишь изредка чей-нибудь торопливый шаг нарушал унылую тишину острога тихим цоканьем подкованных каблуков.  Наступала очередная ультрамариновая ночь.  Заключённые устроились на полу, подобрав под себя разбросанные перья соломы, на всякий случай заткнув крысиные норы сопревшими обрывками половой тряпки. 
     Понимая, что был неправ, Ник первым пошёл на примирение.  Жора, безусловно, простил товарища и пообещал не держать на того зла.  Ведь на то и существуют друзья…
     Не дождавшись ужина, пленники уснули. 
     
     Немногим позже ночную тишину нарушил лязг засова.  Протирая спросонок глаза, друзья обнаружили на пороге темницы своего тюремщика.  Он стоял с бидоном в руке и как обычно мерзко ухмылялся.  Поставив медную ёмкость на пол и достав из болтающегося на шее лыкового кузовка чистые миски, он наполнил их обрыднувшей всем похлёбкой.  На этот раз друзей решили побаловать ещё и солёной рыбой – замечательно провяленной и очень вкусной. 
     - К ней бы ещё пива, – произнёс Ник, сглатывая слюну и торопливо снимая серебристую шкуру с лоснящегося от жира деликатеса. 
     Всем на удивление, покопавшись в своей коробке, уродец достал четыре глиняные фляги и протянул по очереди каждому. 
     - Похоже на эль, – удивлённо произнёс Стас, отхлебнув из шероховатой посудины щекочущий горло напиток.  – Я пробовал нечто подобное раньше. 
     Пока друзья наслаждались ужином, горбун почистил отхожее место, собрал нечистоты в покорёженное ведро, успел вынести и вернуться обратно. 
     - Точно, нас сожгут, – уныло произнёс Гера, покончив с едой.  – Классическая сцена: перед казнью сто грамм водки и выкуренная сигарета. 
     - Да… сигаретка бы не помешала, – досадно вздохнул Ник, вспомнив приятные мгновения, когда в последний раз курил.  Но, к сожалению, табака парню так и не предложили.  Вместо этого тюремщик протянул ему плотно свёрнутый рулон бумаги (или материи), собрал использованную посуду и удалился. 
     Развернув зеленоватый пергамент, напоминавший по текстуре лягушачью кожу, Ник сначала испугался: красные буквы, написанные дрожащей рукой, зловеще плясали по поверхности пергамента, складываясь в кровавые строки. 
     Это было послание от Лизы.  Оно оказалось длинным и исчерпывающим. 
     
     «Ребята! – говорилось в письме.  – Со мной всё в порядке.  Я нахожусь в доме одного из местных «боссов» под присмотром скромной и порядочной женщины по имени Зея.  Мы очень быстро поладили, а затем и подружились.  Пообщавшись с ней, я даже начала понемногу понимать их язык.  Дорогой Ник, ты же знаешь, какой я полиглот!
     Как выяснилось, этот подземный мир состоит из трёх резерваций, разбросанных среди горных отрогов и долин (кем созданы эти резервации, я не поняла).  «Естество» – так называются эти земли. 
     Для удобства я немного изменила фонетическую составляющую этого слова.  На местном языке название звучит чуть иначе: «Эстетво» или «Естето».  Разница в произношении сути не меняет – природа, божественное лоно – в общем, что-то вроде этого.  Гигантская котловина, где мы оказались, является вотчиной теруссов – людей с европейской внешностью, суровых и своенравных.  Окрестности и город именуются Казанриз – «кипящий котёл».  Зея сказала, что за озером, среди скал, существует множество гейзеров.