Он терял сознание, его возвращали - окатывая холодной водой, и опять били.  Лесник испытывал дикую боль, всё его тело молило уступить немцам, но он не мог этого сделать, так как этим он не помог бы Алексею. 
     В двенадцать часов семь минут вернулся капитан.  Лесника перестали избивать и посадили на стул. 
     - Лейтенант, он заговорил?
     - Он не произнёс не слова герр штурмфюрер, - устало развёл руками лейтенант. 
     Эсесовец посерел от злости и повернулся к Леснику.  Синяки под его глазами увеличились.  Левый глаз, под повреждённой бровью мелко подрагивал. 
     - Вы, что совсем идиот, - произнёс он по-русски, - у вас отсутствует инстинкт самосохранения. 
     Ударив связанного, немец отвернулся к окну и задумался. 
     Штурмфюреру СС Фердинанду Бутту порядком надоела эта неприветливая страна.  Русские, с их гипертрофированным чувством патриотизма, ужасно раздражали его.  Приказ начальства ликвидировать «крыс» он воспринял весьма спокойно.  Задание это поручили ему только потому, что диверсанты были неуловимы ранее.  Хотя СС пока и не занималось такими операциями, оно приняло его под свой контроль, так как хотело показать своё превосходство перед другими службами.  Бутт возглавил группу поиска.  Первые результаты не замедлили себя ждать.  «Красные» были ужасно предсказуемы и наносили удары только в самые чувствительные места.  На одном таком объекте и была окружена одна из групп.  Командир группы и девушка-радист были взяты живыми.  Девушка не сопротивлялась слишком долго и дала определённую информацию.  К сожалению, сообщить, где группы должны встретиться, она отказалась.  Неумелый удар одного из подчинённых капитана оборвал её жизнь.  Старший группы вообще оказался ненормальным, и его пришлось устранить.  Время шло, начальство требовало действий, и Бутт нервничал.  Ранее он пробовал устраивать засады на оставшиеся группы, но тщетно.  Казалось бы, судьба преподнесла подарок ему, позволила частично уничтожить вторую группу, но не тут-то было.  Во-первых, ликвидация группы слишком дорого обошлась германской армии, а во-вторых, ему опять достались те ещё информаторы.  Молодой парень умирал в одном из сараев, окружающих временный штаб, и был не пригоден к допросам, а второй вообще был уникум.  После стольких побоев он уже не был похож на человека и должен был бы давно пойти на сотрудничество, но он только нагло улыбался.  Да воистину наш фюрер прав, русская нация должна быть «уничтожена под корень», за такое упрямство и глупость. 
     Неожиданно в голову капитана пришла спасительная идея. 
     - Лейтенант притащите второго, - приказал он по-немецки. 
     Русский после этой фразы подозрительно оживился.  Через несколько минут лейтенант вместе с одним из солдат втащил в комнату раненного диверсанта. 
     - Вы, что не можете сделать это поосторожнее, - недовольно прогрохотал капитан наблюдая за вошедшими, - теперь весь пол в крови. 
     Связанный, прямо на глазах у Бутта побледнел как снег и начал вырываться из рук солдат к лежащему на полу «трупу». 
     - Кажется, я всё-таки сломал вас мой друг, - обрадовано произнёс эсесовец потирая ладони.  – Достаточно было вспомнить, с каким рвением вы пытались оказать помощь этому парню на площади, - продолжил Бутт.  – Так вот друг мой, если вы не скажите мне, где я смогу найти искомое, я немедленно убью этого несчастного.  И конечно вы будете в этом виноваты. 
     * * *
     С Лесником происходило что-то странное.  Он видел всё окружающие как бы со стороны.  Комната, в которой они находились и все события, происходившие в ней, стали для него бесцветными.  Цвета, звуки и даже запахи исчезли в тот момент, когда он увидел Алексея.  Лесник смотрел на себя, с остекленевшим взглядом и сжатыми до дрожи челюстями и не узнавал.  Смотрел на бледного Алексея и понимал, что его «брат» умирает.  Немцы и не думали лечить его, он жестоко ошибся.  Раны Алексея уже практически не кровоточили, он и так потерял много крови.  Губы его были синими, дыхание редкое – Алексей терял жизнь.  В голове Лесника с бешеной скоростью проносились мысли.  Он понимал, что эсесовцу ничего не стоит застрелить Алексея, если он не расскажет ему про место сбора диверсионных групп.  Однако Лесник не мог вот так просто перечеркнуть жизнь пятерых людей. 
     Но с другой стороны кто они ему? Никто! Алексей же мой друг, мой брат, МОЯ СЕМЬЯ и у меня есть шанс спасти его.  Без моей помощи он наверняка умрёт!
     Лесник прекрасно понимал, что рассуждает как подлец и предатель.  Немец «сломал» его, нашёл его уязвимое место.  Чёрт, не зря я не пускал Алёшку на фронт, - подумал Лесник.  Он понимал, что если он останется, жив ему будет стыдно за такие мысли, но не мог ничего с собой поделать. 
     И тут произошло то, что определило его трудный выбор.  Алексей тяжело вздохнул и открыл глаза.  Его взгляд долго не мог ни на чём сфокусироваться, но когда он обрёл четкость, он встретил взгляд Лесника. 
     - Вадим помоги мне, пожалуйста, мне так больно, - тихо сказал он и закашлялся. 
     Для Лесника всё стало ясно.  Мир снова обрёл цвета, звуки и запахи.  Он снова вернулся в своё обычное состояние.  Все сомнения были отметены в сторону.  ОН СДЕЛАЛ СВОЙ ВЫБОР.  На губах закашливающегося Алексея выступила кровь, и Лесник дёрнулся к товарищу. 
     * * *
     Штурмфюрер Бутт с интересом наблюдал за реакцией русского.  Увидев своего умирающего друга, он неузнаваемо преобразился.