Знаки отличия, нашивки, на траченной огнём форме, показали Крису, что перед ним находиться капитан сухопутных войск, имеющий три ранения, и последние были получено в боях на Восточном фронте.  Остальное же предстояло узнать у пленного путём допроса. 
     Пленник стоял на коленях, голова была закинута вверх (изрядная часть светлой шевелюры офицера пребывала в цепкой руке Курта), руки связаны за спиной.  Форма эсесовца была насквозь мокрой. 
     - Попытался подползти к Эльзе и Зигфриду, - пояснил только что подошедшим, Керлл.  – Но нога видно соскользнула, посыпались камешки.  Обнаружил себя.  Эльза его быстро заметила и оглушила.  Оружием воспользоваться не успел. 
     Одобрительно коснувшись плеча девушки (хотя хотелось подробно выспросить её, как это произошло, и узнать, как она себя чувствует) Крис остановился рядом с пленным. 
     - Где в это время были ВЫ? – чуть повысив голос, спросил он у Керлла. 
     - Крис, да мы около храма были.  Смотрели, как Тео жрецов фотографирует, - смущённо пояснил Керлл. 
     - А Тео, что нуждался в вашей помощи? – так же строго, со сталью в голосе, продолжил Крис.  Краем глаза он видел, как Шрамм крутит палец вокруг своего виска, осуждающе смотря на Руделя, Керлла и Лотта. 
     - Мы же весь остров сканером проверили, - оправдываясь, произнёс Макс.  – Кто же знал, что этот гад в воде сидел. 
     - Командир мы виноваты, - решительно пресёк все оправдания Лотт.  - Обещаем, что больше это никогда не повторится. 
     - Надеюсь, - сказал Крис, подумав, что этих упрёков будет вполне достаточно. 
     Заложив руки за спину, он обвёл взглядом окружающих.  Все были здесь, собрались вокруг пленного.  Только Зигфрид сладко посапывал на солнце, прислонившись спиной к камню. 
     Склонившись над пленным, Крис обратился к нему. 
     - Капитан вы в наших руках и во-избежании проблем я хочу, чтобы вы ответили на все мои вопросы. 
     Допрашиваемый, однако, не был настроен на диалог.  Ругнувшись, он смачно плюнул в Криса.  Сгусток слюны описал дугу и приземлился на его запыленный ботинок. 
     Слюна ещё не сползла с ботинка на землю, а пленный уже корчился на земле от боли.  Лотт стоял над эсесовцем, потирая кулак. 
     По знаку Криса пленный был снова поставлен на колени, а Лотт снова занял свою позицию у него за спиной. 
     - Не упрямьтесь капитан, - снова попробовал обратиться к офицеру Крис.  – Вам же будет лучше. 
     Обведя взглядом своих мучителей, капитан зашёлся в хохоте.  Всё тело его сотрясалось от смеха.  Слушая истеричный смех пленного, Крис ясно понял, что допрос затянется.  Пленный офицер был «крепким орешком». 
     Серия ударов опрокинула смеющегося на землю и вдавила его в каменное крошево.  Но смех не прекращался, он стал лишь чуть тише. 
     По приказу Криса капитана снова вернули в прежнюю позу.  Лицо во многих местах кровоточило, правый глаз стремительно заплывал. 
     - Вы хотите, чтобы вас приняли за сумасшедшего? Не надейтесь, этого не будет! Проявите благоразумие, отвечайте на мои вопросы. 
     Договорить он не успел, новый сгусток слюны приземлился рядом. 
     Быстрое движение, смачный хруст.  Указательный палец эсесовца неправдоподобно скрючился. 
     С ненавистью, взглянув на застывшего над ним Лотта, пленный крепко сжал губы не издав не единого звука. 
     - Вы, что хотите, чтобы мы переломали вам все кости, а потом бросили подыхать на солнце? - сохраняя спокойствие, произнёс Крис. 
     Разлепив прокушенные до крови губы, офицер нарушил молчание:
     - Я не буду отвечать на ваши вопросы, кем бы вы ни были.  Я не боюсь вас.  Я призираю вас.  Сегодня МЫ проиграли, но скоро, совсем скоро МЫ победим! НАС не сможет остановить кучка ублюдков вроде вас.  Вы можете порезать меня на куски, но я ничего вам не скажу! Предатели!
     - Кого НАС? – придвинувшись вплотную к пленному, произнёс Крис.  Он чувствовал, как кровь приливает к лицу, что было первым признаком потери контроля над собой. 
     - НАС! Тех, кто знает истину!
     - Какую истину? Что за бред ты несёшь?
     Нервно дёрнув подбородком, эсесовец прокричал:
     - Я ничего не скажу вам.  Ваши матери были шлюхами, спавшими с евреями.  И вы грязные ублюдки, ничего не узнаете! Мне даже говорить с вами противно! Мы достигнем всего! Всего чего захотим!
     Ругательства, произнесённые пленным, не разозлили Криса.  Наоборот злость стала уходить, уступая место другим более надёжным чувствам.  Он ничего не скажет, - понял молодой аристократ. 
     Пристально изучив лицо капитана, он заметил в нём одно несоответствие.  Эсесовец громко кричал и дико смеялся и вообще всячески старался показать себя в определённом ракурсе.  У наблюдающих за ним непременно должны возникнуть определённые выводы: либо он сошёл с ума от перенесённых на острове невзгод, либо он рьяный фанатик.  И в том и в другом случае допрос бесполезен.  Однако капитана выдавали его глаза.  Вернее левый глаз, свободный от опухоли, вздувшей правую сторону лица пленного.  После внимательного наблюдения Крису стало заметно, что этот глаз жил своей собственной жизнью на лице эсесовца.  Капитан кричал, морщил лоб, корчил лицо, но смотрел на окружающие его, удивительно ясно и трезво.  Он бросал внимательный взгляд то на держащего его Лотта, то на стоящего перед ним Криса.  Старался незаметно окинуть взглядом пространство, располагающееся вне круга его мучителей.  Капитан искал выход, и не находил.  Поэтому он решил разозлить нас, вынудив, таким образом, к убийству, - понял Крис.