Сильно пахло паленым ковром, отчего постоянно хотелось кашлять.  Прямо посередине почерневшего ковра, в луже собственной крови, лицом вниз, лежал убитый им солдат.  Из коридора торчали ноги жреца.  От запаха палёного и крови его затошнило.  Чтобы пересилить приступ Тео решил заняться делом. 
     - Мы задержались, ребята, наверное, беспокоятся, - повысив голос, чтобы товарищам было слышно, заявил он.  – Надо уходить.  К тому же у нас осталась непроверенной ещё одна арка. 
     Из спальни показались прихрамывающий Лотт и улыбающийся Рудель. 
     - С Крисом я связался, - довольно сказал танкист.  – Он разрешил нам немного задержаться. 
     - Каким это образом?
     - Мысленно, - гордо пояснил танкист коснувшись указательным пальцем виска. 
     Пока Лотт снимал боеприпасы с мертвецов (очень полезная привычка, приобретённая за время участия в боевых действиях), а Тео проверял исправность фотоаппарата, Рудель склонился над поваленными книжными шкафами и из кучи мусора выбрал две пары книжек: пару толстенных и пару совсем тоненьких.  Убрав всё это себе за спину, он вышел в коридор, где и стал ожидать товарищей. 
     Напоследок Лотт закинул трофейную гранату в злополучный люк.  Громкий хлопок у них за спиной свидетельствовал о безопасности их тылов. 
     Топая по коридору, он разочарованно проговорил:
     - Сработали мы на двойку.  Приказ выполнили не полностью.  Пленного годного для допроса не взяли.  Устроит нам Крис головомойку и будет прав. 
     Тео и Макс не нашли, что возразить товарищу и лишь согласно вздохнули. 
     Открывшееся за последней аркой заставило товарищей замереть у входа.  Трудно сказать какие чувства они испытали, но одно было, несомненно – хотелось убраться отсюда и как можно быстрей. 
     Верный долгу Тео пару раз щёлкнул фотоаппаратом, а затем сказал друзьям:
     - Думаю сюда надо позвать командира.  Он обязательно должен это увидеть собственными глазами. 
     * * *
     Когда на площади возле храма возникла длинная шеренга из мёртвых представителей Чёрного ордена (сюда стащили всех, кто был к этому пригоден), Крис разрешил товарищам немного передохнуть. 
     Керлл и Шрамм уселись на ящик содержащий груз с подлодки.  В десятке метров от них расположились задремавший Зигфрид и сомлевшая на солнце Эльза. 
     - Давайте посмотрим, что находится в этом ящике, - предложил Шрамм, постукивая ножом по крышке.  – Интересно же посмотреть, за, что мы жизнь отдавали. 
     - Любопытство тебя погубит, - пошутил Керлл. 
     - Моё любопытство много раз меня спасало, - заявил Мартин, повернувшись в сторону Криса и ожидая реакции на его предложение. 
     Крис слышал Шрамма, но был занят более важным делом.  Он изучал стопку тоненьких книжек, в мягком переплёте, которые обнаружил в здании эсесовской школы, больше напоминавшей сейчас «пчелиные соты».  И книжечки эти несколько ошарашили его. 
     Он сразу понял, что это были пособия для учащихся – крупный шрифт, множество рисунков, какие-то правила.  Но дело было не в шрифте и картинках, а в смысле, который они несли. 
     В книжечках доходчиво, ясно и пугающе рационально объяснялось, почему германцы являются высшей расой.  Текст изобиловал различными мифологическими примерами и выдумками.  Читающему вдалбливалось абсолютное презрение к другим нациям.  Народы Востока назывались животными неспособными к прогрессу. 
     Однако подобной ерунды националистического толка с шизофреническим толкованием Крис встречал достаточно.  Удивляло другое.  Пособия эти были своего рода инструкцией для зомбирования.  Слишком часто здесь повторялись одни и те же мысли, фразы, примеры.  Слишком много очевидных глупостей здесь было.  Несомненно, эта литература несла воспитательный характер.  Крису хорошо было известно, что благодаря хорошим учителям, имеющим ораторские и преподавательские способности, можно внушить человеку всё что угодно.  Было бы желание и время.  Весь этот мусор учил только одному: «МЫ, только МЫ избраны управлять миром и нам не может никто помешать.  НАМ некому помешать.  Все наши противники не стоят нашего мизинца, они пригодны только для службы НАМ.  МЫ уничтожим всякого, кто помешает нам, и установим справедливый мир». 
     Однако этот бред был написан ужасно толково и на людей слабо образованных наверняка производил впечатление. 
     Одна из книг содержала инструкцию, объяснявшую как обращаться с мирным населением на оккупированной территории.  Она на полном серьёзе советовала уничтожить большую часть местных жителей, оставив только тех, кто мог пригодиться для обеспечения уюта германским солдатам.  Здесь же содержалась фраза потрясшая Криса больше всего: «Солдат помни, что у твоих противников тоже есть дети и они очень похожи на НАШИХ детей.  Они тоже могут плакать, кричать от боли, бояться.  Но их уловки не должны смутить тебя.  Убивай их, топчи, втаптывай в грязь – этим ты сослужишь всем добрую службу, так как существа не способные к прогрессу и развитию, не должны своим жалким существованием осложнять нашу жизнь». 
     Каковы же выпускники этих специальных эсесовских школ? Солдаты ли они или фанатики-убийцы?
     Рядом с Крисом стояла прямоугольная коробочка со странным пахучем порошком внутри, найденным тоже в преподавательской комнате школы.  Этого порошка там было много, очень много.  Повсюду в классах стояли бронзовые тарелочки с остатками этого вещества.  Шрамм предположил, что это какой-то наркотик, используемый жрецами для более быстрого внушения своих уроков.  Может быть это было и так.  Крис решил прихватить свои находки с собой и непременно показать их Максимилиану. 
     Закончив читать, баронет отложил в сторону книгу и резко ответил Шрамму:
     - Никакого любопытства.  Не надо давать Совам ещё одного повода не доверять нам. 
     Сказанное Крисом показалось Шрамму вполне разумным, и он снова взгромоздился на ящик. 
     От храма к ним направлялись Рудель и Тео.