О своей находке он немедленно сообщил Мартину.  Ткнув пальцем в доски над своей головой, молодой аристократ жестом подозвал к себе товарища. 
     Пока Мартин подготавливался пробить собой деревянный настил над своей головой (всё же надо было постараться сохранить после этого форму для ликвидации адепта), к ним подплыл Рудель и сообщил о том, что Зигфрид чувствует себя лучше и минуты через две-три прибудет на пристань. 
     Времени было в обрез.  С одной стороны не хотелось попасть под огонь Зигфрида, а с другой адепт Чёрного ордена мог покинуть занимаемую ими, позицию. 
     Шрамм уже был готов.  В одну руку он взял свой изогнутый широкий нож, а во вторую клинок Криса и согнув ноги для прыжка в коленях и втянув голову в плечи (так, что голова почти полностью исчезла под водой) приготовился к тесному контакту с деревянным настилом. 
     «Я подстрахую тебя», - заверил товарища Крис. 
     Не успел он и глазом моргнуть, как Мартин в мощном прыжке вылетел из воды и с треском проломил собой доски.  Сделано это было настолько безукоризненно и быстро, что только щепки брызнули во все стороны. 
     Адепт – мужчина лет шестидесяти пяти-семидесяти, с безукоризненной осанкой и молодыми глазами во все глаза уставился на то, что возникло из-под его ног, буквально в двух шагах.  Напротив адепта стоял высокий, поджарый человек в чёрной форме без опознавательных знаков, а за его спиной маячили два вооружённых эсесовца.  Удивленны случившемся, они были не меньше. 
     Использовав крайнее удивление своих зрителей Шрамм принялся за дело.  Два клинка в его руках описали круг и оба представителя Чёрного ордена свалились на доски в фонтанах крови.  Его удары практически отделили головы от туловища.  Не на секунду не останавливаясь, Мартин оказался возле остолбеневших эсесовцев.  Танец клинков в воздухе отправил их на небеса. 
     Склонившись над залитым кровью деревом, чтобы подобрать оружие Шрамм заметил чуть левее от себя движение.  Рука вскинулась, и из клубов дыма вывалилось тело. 
     Автоматная очередь пробила доски в пяти сантиметрах от Мартина.  Всё вокруг вдруг наполнилось топотом ног и криками.  Не менее дюжины человек со всех ног мчались к отверстию в пристани. 
     Крутанувшись через голову, Шрамм метнул второй клинок в возникшую перед ним тень.  И вот уже несколько очередей расщепляют дерево у его ног, а до выломанного им отверстия так далеко – пять или шесть шагов. 
     Когда он уже готов был нырнуть в спасительный провал, прямо напротив него из дыма выскочил солдат с автоматом в руках.  Мартин видел, как подрагивает МР-40 от напряжения в руках противника, и чувствовал, как сгибается палец на спусковом крючке. 
     В следующие мгновение, растянувшиеся для Мартина в несколько минут, два пронзительно громких выстрела сбили противника с ног и опрокинули эсесовца в провал. 
     Пригибаясь под шквалом пуль, из-под пристани возник Крис.  Схватив Мартина за шиворот, он ловко утащил его вниз. 
     Снова оказавшись по пояс в воде Крис, сдирая с мёртвого солдата оружие, прокричал товарищу:
     - Уходим отсюда, а то нас изрешетят как швейцарский сыр!
     Мартин и Крис преодолевая сопротивление воды ринулись за остальными, молясь чтобы пули уходящие в воду у их ног, не находили себе цель.  Утреннее солнце проникало сквозь многочисленные отверстия, наполняя пространство вокруг них солнечными зайчиками. 
      Тем временем около отверстия в пристани собралось чуть более дюжины эсесовцев.  Все они палили себе под ноги, находя в этом занятии только им одним ведомое наслаждение.  Когда пришло время смены магазинов, один из солдат сорвал с пояса гранату и с явным намерением отправить её себе под ноги, схватился за чеку.  Когда чека была выдернута, а рука готова к броску, снова произошло неожиданное.  Что-то вылетело из пролома в пристани и вонзилось в грудь эсесовцу.  «Что-то» оказалось сапёрной лопатой, практически надвое разрубившей грудь своей жертвы.  Дико вскрикнув солдат, повалился на доски и выпавшая из его рук граната, запрыгала по дереву.  Бросившиеся врассыпную солдаты были остановлены пулемётной очередью разносившей их тела вдребезги.  Незнакомое эсесовцам оружие уничтожало их одного за другим. 
     * * *
     Ётун уже умер.  Душа покинула его и парила над его бренными останками.  Последние секунды жизни были отравлены непониманием. 
     Что стало причиной его смерти? Два огромных отверстия в груди или осколок гранаты, распоровший живот? Теперь это было не важно. 
     Душу удерживало любопытство.  То, что когда-то было офицером СС Морицом Ётуном, хотело понять, как несколько человек смогли уничтожить укреплённый лагерь и три сотни людей в нём? Разве это под силу простым людям?
     Она видела, что перестрелка внизу закончилась и на поля боя вышли восемь человек.  Отчего-то она знала, что перед ней обыкновенные люди, её соотечественники. 
     Душа поднималась всё выше и выше над Гиблоном, и вот уже остров подёрнулся дымкой, а на мучающий её вопрос так и не было получено никакого ответа.  И теперь она понимала, что этот вопрос станет её наказанием, и будет мучить её вечно. 
      * * *
     Всё закончилось.  Даже не верилось, что они остались живыми.  Слишком мизерны были их шансы на успех. 
     Ещё совсем недавно стоя на крыше госпиталя Крис видел перед собой страшную картину нарисованную смертью.  Но то, что предстало его взору сейчас, было несравнимо с предыдущими горькими впечатлениями.  Десятки изувеченных трупов были разбросаны по территории лагеря. 
     Обгоревший остов танка, подбитого Шраммом и Руделем, сиротливо тыкался пушкой в небо.  Перевёрнутый вниз головой бронетранспортёр, с рваным отверстием посреди корпуса, придавил своим весом нескольких человек.  Сделал из их тел кровавую кашу.  Чьи-то ноги, торчащие из-под машины, всё ещё судорожно подергивались, словно отказываясь смириться со смертью остального тела. 
     Два десятка эсесовцев вповалку лежали на земле между двумя зданиями, с откровенным непониманием в глазах.  Они так и не поняли, что стало причиной их смерти.  Бронебойные пули не оставили им шанса разя сквозь стены. 
     Воронка в земле, около которой лежат несколько трупов.  Почти у каждого из тел, что-то отсутствует.  У кого-то нет руки, у кого-то ноги, а у кого-то не того и не другого. 
     Носок запыленного ботинка Криса погрузился в лужу крови натёкшую из развороченной шеи молодого блондина с сержантскими нашивками.  Впрочем, крови вокруг было предостаточно. 
     Усталость не испытанная никогда ранее навалилась на Криса всей своей мощью.  Руки и ноги дрожали от напряжения, а раскинувшаяся вокруг картина только усугубляла положение.