Лечебница
Миниатюры - Ужасы
Микстурами. Электричеством.
-Не обижают?
-Кого может, и обижают, да кто скажет? Больные, кто им поверит?
-Ты, старик, тоже здесь лечишься?
-Ага.
-Давно?
-Много лет. Не припомню уже сколько. Молодым тяжело. Они еще не привыкли. У них самые страшные муки. А таким как я, старикам, легче. Мы вроде как пережили это. Попривыкли. Нам укол, а мы и спим себе. Я вот с тобой разговариваю. Другие с другими. Кто их разберет, чего там у них? Мне легче в этом деле. Я ведь до этого сапожником был. Так и тогда тоже все время пока латаешь ботинки, беседуешь сам с собой, рассказываешь какие-нибудь небылицы, глядишь и день прожит. А еще этот колокол. Я его приближение чувствую, как на погоду кости тянуть начинает. Это значит, что свет гасят. Ну, вроде как свет, не свет, конечно, это я так говорю, образно, что ли. Отключают нас. Отрубаемся мы. Укол нам – бац! – и готово. Во, сейчас тоже потянуло, скоро значит…
Колокольный звон сотрясает помещение.
* * *
Комната, грязно-серая, убогая, стены покрыты выгоревшей облупившейся краской. В комнату входит санитар. Следом за ним старый врач. У обоих черные круги под глазами. Санитар дымит сигаретой, врач отплевывается от горечи медицинского спирта.
-Ну, что тут у нас?
В комнате лежат трое. Двое на продавленных кроватях, один на матрасе на полу. Все спят. Сон их тревожен, покрыт налетом болезни. Они стонут, плачут, обливаются липким потом.
-Психи, как дела? – звонко вопрошает санитар, размазывая носком ботинка сигарету об пол.
-Федя, ты это, поставь им еще снотворного. Пусть поспят. Я сегодня на смене, хочу отдохнуть.
-Герман Сергеевич, не положено, - улыбается санитар, обнажая ряд лошадиных зубов.
-Феденька, давай-ка ты не будешь учить меня. Вот станешь врачом тогда и будешь командовать. Я же не говорю тебе, чтобы ты хотя бы раз в неделю мыл больных, белье менял. Дерьмом воняет, до самого коридора тянет!
Санитар потупил взор.
Врач потер костлявые ладони.
-Вот и отличненько. Давай, ставь укольчики и пойдем выпьем. Руки замерзли. Холодно тут. .
-Не обижают?
-Кого может, и обижают, да кто скажет? Больные, кто им поверит?
-Ты, старик, тоже здесь лечишься?
-Ага.
-Давно?
-Много лет. Не припомню уже сколько. Молодым тяжело. Они еще не привыкли. У них самые страшные муки. А таким как я, старикам, легче. Мы вроде как пережили это. Попривыкли. Нам укол, а мы и спим себе. Я вот с тобой разговариваю. Другие с другими. Кто их разберет, чего там у них? Мне легче в этом деле. Я ведь до этого сапожником был. Так и тогда тоже все время пока латаешь ботинки, беседуешь сам с собой, рассказываешь какие-нибудь небылицы, глядишь и день прожит. А еще этот колокол. Я его приближение чувствую, как на погоду кости тянуть начинает. Это значит, что свет гасят. Ну, вроде как свет, не свет, конечно, это я так говорю, образно, что ли. Отключают нас. Отрубаемся мы. Укол нам – бац! – и готово. Во, сейчас тоже потянуло, скоро значит…
Колокольный звон сотрясает помещение.
* * *
Комната, грязно-серая, убогая, стены покрыты выгоревшей облупившейся краской. В комнату входит санитар. Следом за ним старый врач. У обоих черные круги под глазами. Санитар дымит сигаретой, врач отплевывается от горечи медицинского спирта.
-Ну, что тут у нас?
В комнате лежат трое. Двое на продавленных кроватях, один на матрасе на полу. Все спят. Сон их тревожен, покрыт налетом болезни. Они стонут, плачут, обливаются липким потом.
-Психи, как дела? – звонко вопрошает санитар, размазывая носком ботинка сигарету об пол.
-Федя, ты это, поставь им еще снотворного. Пусть поспят. Я сегодня на смене, хочу отдохнуть.
-Герман Сергеевич, не положено, - улыбается санитар, обнажая ряд лошадиных зубов.
-Феденька, давай-ка ты не будешь учить меня. Вот станешь врачом тогда и будешь командовать. Я же не говорю тебе, чтобы ты хотя бы раз в неделю мыл больных, белье менял. Дерьмом воняет, до самого коридора тянет!
Санитар потупил взор.
Врач потер костлявые ладони.
-Вот и отличненько. Давай, ставь укольчики и пойдем выпьем. Руки замерзли. Холодно тут. .
06.08.2012
Количество читателей: 11475